За прошедшие дни Постнов вполне прижился в лагере на берегах Миклинка и с избытком набрался острых впечатлений, но все же не для изучения этого странного сообщества сорвиголов и авантюристов он сюда прилетел. Пора была испытать в самой рискованной из здешних смертельных игр - в сплаве по Миклинскому каньону. Со стороны Сергей уже неплохо его изучил.

Рагбертское нагорье сложено из очень прочных, плохо поддающихся выветриванию горных пород, недаром на плато так и не образовалось даже скромного слоя почвы. Но дожди здесь шли регулярно, и вся эта водная масса, скатываясь к центру, должна была куда-то сливаться и выход в итоге нашла. Могучий водный поток когда-то изливался с края плато гигантским водопадом, но за миллионы лет постепенно вгрызся в свое скальное ложе, проделал в нем промоину, которая постепенно делалась все глубже, длиннее и положе, превратившись в итоге в это чудо природы - глубочайший каньон. Сейчас водяной поток скатывался по нему под уклоном в пятнадцать градусов, что достаточно много даже для горной реки. С учетом общего перепада высот почти в пять километров между плато и прилегающей к нему низменностью это позволяло гигантской массе воды разогнаться до ужасающей скорости, и этому течению не смогла бы противостоять ни одна скала. А промоина к тому же, увы, не была идеально ровной, и водяные струи то тут, то там продолжали вгрызаться в ее стены, создавая опасные завихрения.

Тем, кто решился сплавиться по этому бешеному потоку, приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы удержаться на стрежне и не дать прижать лодку к окружающим реку скалам, ибо при столкновении с ними на такой скорости человека не спас бы ни один шлем. Потеря сознания, и вы тут же становитесь игрушкой реки, которая, побив вас по пути о берега, вынесет вниз ваш изломанный труп. Неумолимая статистика свидетельствовала, что именно так кончает каждый третий здешний сплавщик, и никакой опыт не давал гарантии благоприятного исхода. Совсем недавно, буквально на глазах у Сергея, так погибли двое крепких мужиков, проходивших уже и через Зергедские ворота во время очередного тайфуна, и где еще только ни сплавлявшихся. За их попыткой пройти каньон публика наблюдала с высоты через бинокли и видела, конечно, где именно они допустили роковую ошибку, но что толку - в каньоне полно таких опасных мест!

Несмотря на запредельный риск, отказываться от своих планов Постнов отнюдь не собирался. Возможно, на него так влияла царившая в лагере атмосфера. Когда целыми днями пребываешь среди людей, привыкших играть со смертью, к возможности внезапно умереть начинаешь относиться куда спокойнее. А может, его просто охватил азарт. В конце-то концов, во время своих многочисленных земных путешествий он ни разу не пасовал перед трудностями и счастье всегда оказывалось на его стороне. Деньги уже заплачены, и улететь сейчас из лагеря значит расписаться в собственном страхе и признать, что есть нечто, что под силу лиановцам, но, увы, не ему, единственному здесь землянину. Отступи он, и что эти люди вообще будут думать о землянах?

Чтобы не делать никого жертвой собственных ошибок, сплавляться Сергей решил в одиночку и даже приобрел очень приличную местную байдарку. Для такого сплава она была предпочтительнее катамарана, поскольку куда лучше слушалась весла. Вот только планы его внезапно пришлось скорректировать.

Иссир, тоже иногда работавший внизу для добычи топлива для костров, неудачно попал под дерево, спиленное напарником. Отделался он переломом руки, что в Лиановесе лечилось запросто, да и в любом другом городе Федерации тоже. Но то в городе, а в лагере никаких операционных, разумеется, не было, и всех пострадавших вывозили в Скаршен. Для местных экстремалов - дело житейское, вот только сроки пребывания семейства в лагере поджимали, у Тикода скоро заканчивались школьные каникулы, сплавляться он должен был вдвоем с отцом, а какой может быть сплав с поломанной рукой? Заветные мечты парня шли прахом, он практически впал в депрессию, и Иссир предложил Сергею заменить его в экипаже семейной байдарки-двойки.

Постнов даже не ожидал такого доверия. Разумнее всего было отказаться от этой авантюры, но однажды он уже умудрился обидеть Тикода, а подростки обид не забывают. И без того уже донельзя расстроенный юноша может подумать, что им пренебрегают, не считают надежным напарником. Как бы еще руки на себя не наложил!

Итак, согласившись на авантюру из-за своего человеколюбия, Постнов оказался в одном экипаже с горячим четырнадцатилетним лиановцем, в первый раз в жизни вступающим в игры со смертью. Заняв место его отца, Сергей стал в лодке рулевым. Пару дней ушло на слаживание, когда они неутомимо мотались по равнинной части русла Миклинка, проходя в расставленные там ворота. Тикод, желая доказать напарнику свою состоятельность, яростно махал веслом, не прося ни о малейшем передыхе. Несмотря на свой невеликий рост, физически парень был очень хорошо развит и, главное, умел не терять концентрации.

Наконец, настал день их сплава. Адреналин в крови зашкаливал уже заранее, Сергея пробирала нервная дрожь, и Тикод и вовсе казался сплошным комком нервов. Чтобы длинные волосы не падали на глаза, он собрал их в хвост на затылке, перевязав его резинкой. Забравшись в байдарку, напарники отчалили под приветственные крики собравшихся, и течение повлекло их к месту, где начинался слив. Важно было войти в него строго по центру, ибо здесь широкий на плато Миклинк полукругом вливался в узкое русло каньона и боковые струи запросто могли перевернуть лодку уже на старте. Но, к счастью, обошлось.

Когда они вошли в зону слива, Сергей мгновенно ощутил, как ускорилось речное течение. Впереди была пятнадцатикилометровая дистанция, с которой невозможно сойти и на которой нельзя расслабляться ни на секунду. Каменные берега каньона, сперва невысокие, становились все выше с каждым мгновением и вскоре накрыли тенью все русло реки. Такое же ощущение, наверное, возникает, когда сидишь на дне глубокого колодца, откуда, говорят, даже в разгар дня можно увидеть звезды. Впрочем, смотреть в небо у Постнова возможности не было. Нельзя было отрывать глаз от речного русла, чтобы при необходимости успеть отвернуть.

При таком большом уклоне создавалось впечатление, что они скатываются с водяной горки в каком-нибудь аквапарке. Вот только горки никогда не бывают такими длинными, и берега у них пластиковые, а не каменные.

Течение реки продолжало ускоряться, хотя, казалось бы, куда еще больше. Скалы по ее берегам мелькали как железнодорожные столбы, когда едешь на скором поезде, у них то и дело вскипали буруны. Отраженные от берегов водяные струи сталкивались в центре потока, вздымая волны, брызги и пена от них мешали обзору. С чем все это можно было сравнить? Возможно, с ощущениями горнолыжника, лавирующего на горном склоне и постоянно рискующего вылететь за пределы трассы, хотя и тогда последствия не были бы столь фатальными.

Несколько раз течение смещало их то к правому, то к левому берегу, но Сергей всякий раз был начеку и успевал отвернуть, да и сидевший впереди Тикод словно подсознательно просекал его намерения и помогал веслом, умудряясь не сделать ни одного ошибочного движения. Постнову пришло на ум, что в возрасте этого парня сам бы он точно потерял голову и наверняка успел бы сделать ни одну роковую ошибку, так что повезло ему с напарником, просто несказанно повезло.

Незадолго до выхода из каньона, когда и сил уже, казалось, никаких не осталось, течение все же притерло их к правому берегу и понесло на скалу. Когда до рокового столкновения оставался один миг, Тикод каким-то чудом умудрился подставить весло. Крепкий пластик треснул, парня чуть не выбросило из лодки, она легла на левый борт и черкнула днищем по скале, но не развалилась и все же отвернула. Ее испытавший шок экипаж вряд ли сумел бы теперь еще на что-то отреагировать, но, к счастью, больше никаких сюрпризов река им не преподнесла и вынесла их из каньона на широкий плес.

Бешеное речное течение затормозилось далеко не сразу, и байдарку протащило еще изрядное расстояние, прежде чем появилась возможность начать выбираться с середины реки. Сил уже почти не было, целое весло осталось только у Постнова, но и Тикод в стороне не остался, орудуя оставшимся в его руках обломком, как это делают каноисты.

На пристани их уже ждала собравшаяся толпа - чуть ли не все обитатели лагеря, кто в данный момент работал внизу. Стрессовое возбуждение уже отпускало, и Сергей ощущал такой упадок сил, что не в состоянии был даже самостоятельно выбраться из лодки. Ничего, люди вытащили, отвели на сухой пригорок, извлекли из воды байдарку и помогли загрузиться в прилетевший вертолет. Тикод, тот вообще, похоже, впал в прострацию и двигался как кукла, с остановившимся взором. Обоих героев при этом то и дело хлопали по плечам, высказывали им свое восхищение и говорили, что большинство сплавляющихся прибывают вниз в куда более потрепанном состоянии. Весло - это тьфу, главное, что у самих ничего не повреждено.

Но настоящий триумф Сергея с Тикодом ждал, конечно, наверху, где поздравлять их собралась добрая половина лагеря. Весь их сплав, разумеется, засняли сверху, причем с очень хорошим разрешением, так что даже с пятикилометровой высоты можно было разобрать детали. Эта видеосъемка прилагалась к свидетельствам об успешном прохождении самого опасного в мире водного маршрута и билетам постоянных членов клуба. Как понял Постнов, теперь при всех посещениях Миклинкского и родственных ему клубов ему будет полагаться существенная скидка. Спортивные разряды ни в альпинизме, ни в сплавах по горным рекам в Федерации трех планет, увы, были не в ходу, в отличие от тех видов спорта, что курировались гвардой, но престиж у подобных свидетельств и так был заоблачный. Чуть-чуть оттаявший Тикод, прижимая к груди эту бумагу, утверждал, что младший братец, увидав ее, умрет теперь от зависти.

Делать на плато Постнову больше было нечего. Устроили отвальную, обменялись по местному обычаю адресами в сети. Иссир с Тикодом заверили, что после этого сплава Сергей для них теперь все равно что член семьи, так что милости просим в гости, если занесет судьба в Лиановес. Поинтересовались заодно и земными маршрутами, на случай, если самим надоест Сетрекса. Постнов и сам ощущал себя теперь членом местного братства искателей адреналина. Вот только жаль, всю жизнь здесь не проживешь, надо возвращаться в цивилизацию.

Продав на месте так и не использованную им одноместную байдарку и прочее не нужное ему больше снаряжение, Сергей озаботился своими моральными обязательствами перед московскими оранжерейщиками и порыскал денек у подножия плато, собирая образцы местной флоры. Не такая она здесь, конечно, вычурная, как на болотах Вуктула, и не так ценится в Тергате, но для Земли все будет в новинку и сможет занять достойное место в экспозиции. Вот с этим-то грузом, старательно упакованным в контейнеры, он и улетел обратно в Скаршен.

Дальше все было банально и уже почти привычно. Планетарный космопорт в Скаршене, рейсовый космолет до Земли, очень похожий по архитектуре, хоть и меньшего размера, планетарный космопорт на севере Московской области (недаром его строил эрбет-отряд с той самой Сетрексы!), железнодорожный экспресс до Москвы, грузовое такси до оранжереи, где надо сдать привезенные с собой контейнеры и рассказать ахающим слушателям о своих приключениях, ну и здравствуй, родной дом, давненько я тебя не видел!

Приведя в порядок квартиру и повесив на стену полученное на Сетрексе свидетельство, чтобы при случае похвастаться перед гостями, Сергей с некоторой грустью задумался, чем ему теперь заняться дальше, когда даже в Федерации трех планет самые крутые маршруты им уже пройдены. Приехать по приглашению в Лиановес и прогуляться там по вершинам древней Кинвары? Вернуться на Ригвилу и своими глазами поглядеть на рекламируемые красоты горных лесов Дотленка? Или, чем черт не шутит, опять заявиться на Рагбертское нагорье и проверить себя уже не в банальном горовосхождении, а в скалолазании? Все же годы поджимают, скоро и реакция, и силы будут уже не те. А может, пойти в наставники и поделиться всем своим огромным опытом с юнцами? На что на самом деле способна зеленая молодежь, он лично увидел несколько дней назад, когда сплавлялся в одной посудине с Тикодом. А сколько таких тикодов, которым просто пока не дают проявить себя, обретается на Земле? Да, это, наверное, будет самое правильное.

Завалившись на любимую тахту, Сергей блаженно улыбнулся. Когда ты покорил все высоты в избранной тобой сфере деятельности, самое время ее поменять.

КОНЕЦ