У Игоря и в мыслях не было, что отец станет беседовать с ним о столь серьезных вещах. Джаги с из неведомой религией? Ну да, любая тайна завлекает, конечно, но Игорь всегда был уверен, что проникать в них это сугубо взрослые дела. Ну, должны же у них быть там какие-то агенты? Открывшаяся перед ним во всей своей неблаговидности правда поколебала его представления о мире. Оказывается, и взрослые ничего не знают о религии джагов, даже вроде бы всемогущие спецслужбы, потому что взрослых землян джаги и на пушечный выстрел не подпускают к своим тайнам. А тайна - это всегда угроза, особенно тайна столь многочисленного народа, который теперь живет с ними на одной территории и от которого мы все больше впадаем в зависимость. Ну и как же тогда быть? Ах, надо, чтобы кто-то умный и ответственный любой ценой стал членом их общины, тогда ему откроется хотя бы краешек этой тайны. А поскольку взрослых они к себе не берут, значит...
Вывод напрашивался только один: этим агентом должен стать сам Игорь. Что его сверстникам джаги действительно разрешают пройти инициацию и включают потом в свою общину, он знал прекрасно. Вадик Сапегин был первым таким, но отнюдь не единственным, за ним уже потянулись и его приятели, такая же, в общем, малолетняя шпана. Шпану постарше джаги демонстративно игнорировали. Ну, били, конечно, если те слишком многое себе позволяли, но исключительно кулаками, а наказания розгами никогда не требовали. Что от приятелей Сапегина пользы в раскрытии тайн джагов как от козла молока, Игорь понимал прекрасно. На ум почему-то приходил какой-то старый лозунг: "Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой!". Вот ему, Игорю, кажется, и приказывает. Ну, не приказывает еще, скорее уж просит, хотя очень настоятельно, поскольку так уж вышло, что у него в этом деле самая удобная позиция: джаг в друзьях, который к тому же чувствует свою вину перед Игорем. Честный, порядочный и дружелюбный Гинкау, которого надо как-то убедить помочь Игорю пройти инициацию. Игорь почему-то был уверен, что это у него получится. Свербила, правда, мысль, что такая инициация - это, должно быть, еще и очень больно, а у него и опыта подобного нет совсем, но мальчик утешал себя тем, что даже Вадик, которого тоже родители и пальцем не трогали и которому в итоге досталось даже больше, чем любому из его приятелей, сумел же как-то все это перенести и даже в больницу потом не попал. Ну, стало быть, и он, Игорь, сможет.
Разговор с Гинкау, который Игорь изначально предполагал тяжелым, неожиданно облегчил сам Гинкау. Игорю скоро должно было исполниться двенадцать, и Гинкау, конечно же, был приглашен на эти семейные торжества. Юный джаг знал уже, что при этом имениннику положено вручать подарки, но вот как сделать так, чтобы этот подарок понравился Игорю? Гинкау пришло в голову, что лучше спросить об этом у самого именинника, что он и сделал при первом удобном случае.
- Самый лучший подарок будет, если ты поможешь мне вступить в вашу общину, - промолвил Игорь.
Юный джаг не сразу осознал услышанное, но потом его лицо расплылось в широкой улыбке.
- Я сегодня же сообщу нашим, - произнес он. - Уверен, они не откажут.
Такого облегчения Гинкау не испытывал уже давно. Чтобы не метаться между другом, который, увы, не в общине, и неприятным тебе парнем, которого туда уже приняли, надо, чтобы и друг был в общине, тем паче, что он и сам этого хочет!
На следующий день Гинкау перехватил Игоря еще на подходах к школе.
- Слушай, я обо всем уже договорился. Сам Матау готов прийти на твой день рождения, чтобы обговорить процедуру инициации с тобой и твоими родителями.
- Ему наше приглашение нужно?
- Да, и желательно от главы семьи.
Игорь понял, что отступать ему теперь некуда, иначе и отец будет страшно разочарован, и друг трусости не простит. Слова Гинкау он, конечно, передал. Георгий пожал плечами и нужную записку написал. Как титуловать этого джага, он понятия не имел, хотя догадывался, что это, похоже, и есть жрец местной джагской общины. Но раз джаги таят свое положение, то пусть будет просто господин Матау.
Такого необычного дня рождения у Игоря еще не было. Ну, друзья, конечно, и раньше собирались, но чтобы к нему вдруг пришел взрослый инопланетянин...
Джаги обычно одевались просто, предпочитая рабочие спецовки, но на Матау оказался элегантный костюм из дорогого ателье. Он и ростом был выше знакомых Георгию джагов. Вел он себя достаточно непринужденно, внимательно оглядывая комнату Игоря, его книги, картинки и детские поделки. Дети дивились такому гостю, а Гинкау буквально увивался вокруг него.
За светской беседой Георгий гадал, что же это за птица к ним сегодня залетела. Осколкин, в числе прочего, терзался вопросом, куда после переселения подевалась культурная элита джагов? А управленческая? Где те чиновники, что исполняли властные функции на уровне выше общинного? Тоже, что ли, теперь лес рубят, землю пашут и на стройках работают? И вот Матау явно был не из простых. Общинный жрец, это понятно, но только ли?
Чтобы не мешать детям праздновать, взрослые довольно скоро перебрались в кабинет Георгия, где Матау принялся дотошно расспрашивать его о сыне, об его успехах и увлечениях. Наконец, джаг удовлетворенно кивнул и предложил позвать сюда Игоря для конфиденциальной беседы, заодно попросив Ирину не пускать в это время сюда детвору. Супруга поняла, что ее отсылают под благовидным предлогом, но сочла за лучшее не мешать мужской беседе. Черт их знает, этих джагов, какие у них там предрассудки! А если будет сказано что-то важное, муж потом обязательно ей это передаст, у них секретов друг от друга не было. Ирина вышла в детскую комнату и позвала Игоря к отцу, сама оставшись приглядывать за шебутной компанией.
Игорь сразу догадался, что зовут его не просто так. Именно сейчас решается его судьба. Взрослые между собой, наверное, все уже обговорили, и сейчас будет оглашен вердикт. Когда он вошел и замер у порога, джаг, оглядев его с ног до головы, одобрительно промолвил:
- Какой рослый мальчик!
Ну да, ростом Игорь был выше всех пацанов в своем классе, но особым достоинством это не считал. Георгию эта реплика сказала куда больше. Он окончательно уверился, что сегодня у них дома происходили смотрины и Игорь явно их прошел. У джага на мальчика, похоже, есть какие-то особые виды. У него, Георгия, впрочем, тоже, и в данный момент их интересы объективно совпадают.
- Игорь, пришла пора поговорить начистоту, - промолвил Матау. - Мне передали, что ты высказал желание по собственной воле пройти нашу инициацию, дабы в дальнейшем вступить в нашу общину. Это твое твердое решение?
- Да, - выдохнул Игорь.
- Тебе двенадцать лет, у нас считается, что для прохождения инициации это уже поздновато, но, в принципе, еще возможно. Ты мне понравился, и я, как служитель богов, в чьи обязанности входит проведение инициаций для всех мальчиков нашей общины, даю свое согласие. Ты не первый из коренных жителей этой страны, кто вступил на сей путь, но, надеюсь, первый, кто делает это полностью осмысленно. Твои одноклассники уже рассказали тебе об особенностях данного таинства?
Из трепа Вадика и его приятелей мало что можно было понять, но что их раздевали, зачем-то купали, а потом секли розгами на лавке, Игорь знал и потому кивнул, слегка покраснев.
- Но наверняка ни слова не рассказали о мистическом смысле каждой из этих церемоний, - проницательно усмехнулся джаг, - поскольку их неразвитому сознанию подобные вещи просто недоступны. Ты, как я вижу, мальчик умный и достаточно начитанный, потому имеешь право знать больше. Для нас это церемония единения с выбранным богом, предполагающая принесение ему жертвы. Жертва в данном случае это ты сам, твое тело, кровь и душа. Боги олицетворяют собой силы живой природы и, прежде всего, лесов, и потому при сакральном общении с ними инициируемый сам должен пребывать в абсолютно естественном виде, каким он и вступил в этот мир, то есть нагишом, без каких-либо предметов на теле, при этом чистым снаружи и, желательно, внутри. Потерявший девственность не имеет права на прохождение инициации и только после ее прохождения может вступать в брак. Ну, тебе до этого еще далеко. Процедура инициации предусматривает вскрытие кожи, и делать это можно только с помощью дерева. Вообще во время церемонии ты можешь контактировать только с тем, что сделано из древесины, потому в алтарной части храма у нас все деревянное, и даже веревки, которыми тебя будут привязывать, вьются из древесных волокон. Только губка, которой будут собирать твою кровь по дозволению богов имеет морское происхождение. Для вскрытия кожи надо вынести минимум двадцать пять ударов. По их завершении тебя подведут к статуе выбранного бога и ты смочишь ее своей кровью, посвящая ему при этом и свою душу. Слова, которые тебе нужно будет для этого произнести, я сообщу тебе уже на месте, ибо их не должны слышать непосвященные, даже если это твои родители. Теперь, когда ты знаешь все, что тебе предстоит, подтверждаешь ли ты свое решение пройти инициацию?
Услышанное, в принципе, подтверждало то, о чем болтал Вадик. Игорю было страшновато, но и отступать было уже поздно, если не хочешь прослыть трусом в глазах и друга, и отца, и потому мальчик промолвил, что от своего решения не отступит. Матау, напряженно ему внимавший, тут же как-то расслабился и развалился в кресле.
Георгий был немало удивлен услышанным. Еще недавно все, связанное с религией джагов, было тайной за семью печатями, а тут вдруг их жрец сам рассказывает о сакральном смысле предстоящего таинства. Это, правда, не совсем то, что хотел бы узнать о религиозном культе джагов тот же Осколкин, но, как говорится, лиха беда начало. Если дело выгорит, Игорь станет посвященным и тогда получит полное право задавать интересующие его вопросы. А сейчас можно уточнить у джага некоторые детали, раз уж он стал таким словоохотливым.
- Господин Матау, - произнес Георгий, - из ваших слов можно сделать вывод, что те наши мальчики, что уже прошли вашу инициацию, не до конца понимали, во что ввязывались. Но они хоть шли на это добровольно?
- Если не считать самого первого, то никто их силком не тянул, - усмехнулся Матау, - а этого Вадика я, если честно, просто пожалел. Парня настолько дурно воспитывали, что он уже никаких берегов не ощущал, а теперь ведет себя вполне прилично, поскольку твердо знает, перед кем ему в случае чего придется отвечать. Остальные пошли уже по его стопам, возможно, из мальчишеской бравады, но их мотивы богам безразличны, главное, что в итоге эти дети все равно посвятили им свои души.
- И много таких к вам приходит?
- Уже немало. Недавно целый класс семилеток пришлось перепороть, точнее, мужскую его часть.
Георгий присвистнул. Процесс, кажется, уже настолько расширился, что выходил на новый уровень.
- И как это могло случиться? Неужто все эти дети были наши? И не рановато ли проходить через такое в семь-то лет?
- Самое время, - промолвил Матау. - Некоторые, особо прыткие, бывает, и в пять лет инициацию проходят, но большинство тянет до семи, до поступления в школу. Если честно, то большинство мальчишек в этом классе были как раз наши, но и ваши тоже имелись. Родители наших сговорились провести для своих детей коллективную инициацию, это у нас принято, по этому поводу даже празднование обычно закатывают, но ребята в этом классе успели так сдружиться, что и ваши все пошли за компанию. Может, просто не хотели, чтобы их потом трусами дразнили.
- И никто потом не пошел на попятную?
- Вовремя не пошел. До самого входа в алтарь все хорохорились, а когда ты туда вступишь, то себе уже не принадлежишь.
- Заревели, как только увидели розги? - усмехнулся Георгий.
- Заревели, конечно.
- И как вы со всеми ними справились?
- А инициируемым перед началом процедуры всегда связывают руки в запястьях, а другой конец той же веревки привязывают к лавке. Ну так я предварительно выстроил эту пацанву в шеренгу и закрепил их веревки на потолочной балке. А там уж реви - не реви... Потом отвязывал по одному и проводил с ним всю церемонию, остальным приходилось смотреть, как страдают их товарищи. Рыдали, конечно, чуть ли не до истерики, но инициацию прошли все.
- А родители их потом не предъявляли вам претензии по поводу психических травм, полученных их детьми?
- А детская психика после приобщения к богам быстро их изживает. Боги умеют исцелять душевные потрясения. Зато полученные преимущества дети осознают быстро. Думаю, более спокойного и дружного класса вы теперь нигде у себя не встретите.
- Поживем - увидим... - пробормотал Георгий.
- Да, - обратился Матау к Игорю, - тебе обязательно надо будет публично совершить какой-то нехороший поступок, чтобы объяснить в школе, как ты к нам попал. Понимаю, что для тебя это может быть морально неприемлемо, но, как говорят у вас: "Не согрешишь - не раскаешься. Не раскаешься - не спасешься!"
- Давайте, тогда я с Гинкау подерусь, - предложил Игорь.
- Хорошо, договоритесь тогда между собой, - кивнул джаг.
На этом, собственно, конфиденциальная беседа подошла к концу и Игоря отпустили к приятелям. В прихожей его перехватил Гинкау.
- Ну, что тебе поведал Кровавый Тау?
- Почему кровавый?
- Ну, слово "ма" на нашем языке означает кровь...
Осознав, что только что узнал первое джагское слово, Игорь на мгновение замер, но быстро пришел в себя.
- Ваш Тау рассказал мне, как будет проходить инициация, а еще, что нам с тобой надо будет предварительно подраться в школе, чтобы никто ничего не заподозрил.
- Нет проблем, - кивнул Гинтау.
Спектакль с дракой действительно прошел как по маслу. Сперва мальчишки просто играючи тузили друг друга, но потом разошлись, рухнули на пол и изрядно там покатались. Их, конечно же, растащили, повели к директору, где отругали обоих, особенно Игоря, от которого "никто такого не ожидал". Родителей, конечно, вызвали в школу, но сами об этом и думать забыли, едва выйдя за порог. Взрослые пусть сами между собой разбираются, а они свое дело сделали и теперь им предстоит нечто куда более важное, причем обоим, поскольку Гинкау, оказывается, добился права стать одним из "восприемников" Игоря, то есть ассистентов Матау на время церемонии, допущенных в алтарь.
Все действо назначили на выходной, и в назначенный час Игорь подошел к дверям джагского храма, где его уже ждали Гинкау и джаг-семиклассник Хиргау, один из тех, кто некогда привел сюда Вадика. Игоря, конечно, никто не тащил, напротив, к нему обращались подчеркнуто уважительно и даже раздеться позволили самостоятельно, правда, вознамерились мыть его в ванной. Игорь сперва отнекивался, мол, давно уже моется самостоятельно, но ему мягко возразили, что, мол, такова установившаяся традиция, а традиции негоже нарушать. Пришлось покориться.
В алтарное помещение Игорь вошел уже нагишом, дрожа от нервного возбуждения, но не забывая осматриваться по сторонам. Рисунки на стенах здесь его поразили. На них явно были изображены сцены религиозных церемоний, включая и ту, что ему сейчас предстояла, и участвовали в них не только мальчики, но и девочки, а также взрослые женщины и мужчины. Все это порождало массу вопросов, но Игорь благоразумно решил задать их когда-нибудь потом, все-таки и так было страшновато, а рисунки эти страх только усиливали. Но вот ни малейшего стеснения от своей наготы он почему-то не ощущал. Что-то говорило ему, что именно здесь это совершенно нормально и естественно, иначе просто быть не может.
Улыбающийся Матау самолично связал Игорю руки в запястьях, после чего Гинкау и Хиргау помогли мальчику улечься на лавку, растянули в струнку и крепко привязали. Гинкау еще шепнул Игорю, чтобы тот не стеснялся орать, мол, под розгами все орут, богов этим не оскорбишь. Матау выбрал прут из бадьи и встал над Игорем. А потом пришла боль...
Мальчик раньше и представить не мог, что может быть так больно, особенно, когда прут во второй и в третий раз попадает по одному и тому же месту. Но иначе кожу было не рассечь, Игорю это уже объяснили, и он смирился, хотя терпеть такое жжение было невозможно. Если бы не надежные путы, он наверняка бы слетел с лавки, а так даже дергаться сильно не мог, только орать и пускать слезы. Считать прилетающие удары он тоже оказался не в состоянии, так что окончание порки пришло неожиданно. Просто вдруг перестали возникать новые вспышки боли, хотя зад все равно пекло немилосердно, сознание поэтому туманилось, и он не готов был проявлять никакой инициативы, с облегчением отдавшись чужим рукам.
По его горящим ягодицам повозили губкой, потом отвязали его, осторожно подняли на ноги, подвели к одной из деревянных статуй, поставили перед ней на колени, сунули в руку губку и сказали потереть ею статую. Все это он механически проделал, прослушал молитву, произнесенную Матау над его головой, после чего, наконец, ему сказали ритуальную фразу посвящения души богу. Она была произнесена на джагском, и Игорю следовало повторить ее слово в слово. Он с этим успешно справился, постаравшись заодно запомнить.
С последним его словом стоящих вокруг джагов охватила прямо таки неимоверная радость, даже Матау отбросил всю свою суровость и стал расхваливать Игоря, непонятно, правда, за что. Гинкау, тот просто весь светился и, наклонившись к Игорю, прошептал ему на ухо, что "Стоглавый будет доволен". Затем мальчишки отвели Игоря в подсобное помещение, уложили на койку и принялись в четыре руки обрабатывать ему просечки. Тут мальчик не удержался и спросил, кто это такой Стоглавый?
- Это тот бог, которому тебя посвятили, - ответил Гинкау. - Меня, кстати, тоже, только пять лет назад.
- А почему его так зовут?
- Ну, считается, что он может проникать в мысли сотни людей одновременно.
Больше Гинкау, увы, ничего не знал, как и его напарник. Оба сослались, что об этом надо спрашивать взрослых, стоящих на более высоких ступенях посвящения, ну, того же Матау, например. Игорь решил при случае так и сделать, благо помнил свое обещание отцу.
- А девчонок тоже так инициируют? - напоследок поинтересовался он.
- В основном так же, ты же видел нашу роспись, - кивнул Хиргау, - только в другие дни, когда нам доступ в алтарь воспрещен, и посвящают их другому богу, Мадео. Об этом тебе даже Матау вряд ли расскажет, у наших женщин есть свои тайны, недоступные мужчинам.
- Понятно...
Дальше все было вполне рутинно. Игорю помогли одеться, отвели его домой и посоветовали отлеживаться. Обо всем увиденном и услышанном в храме он, конечно, в тот же вечер рассказал отцу.
Учебные занятия Игорь решил не пропускать, хотя зад еще заметно побаливал и сидеть было тяжело, но зато в школе он стал героем дня. Все джаги, с первого по одиннадцатый класс, подходили его поздравить, а Вадика разве что снисходительно утешали, мол, ты, конечно, по-прежнему наш, но уже далеко не фаворит. Игорь понимал, что, как ни парадоксально, Вадик и для него теперь стал "своим", но такое распределение ролей мальчика вполне устраивало.