Пока в местном университете набирались группы студентов, желающих изучать фарси и иранскую словесность, Кирсанов временно оказался предоставлен самому себе и решил посвятить это время знакомству с городом. Как и в других городах Федерации трех планет, жилая часть города здесь была четко отделена от производственной и административной. Местное производство Вадима пока интересовало мало, а вот центральная часть города, где по идее и должна была бурлить культурная жизнь, очень его привлекала.

Там и в самом деле было, на что посмотреть. Помимо литераторов и художников, в Канкубиллате явно хватало и креативных архитекторов, так что на центральных улицах ни один дом не был похож на другой и многие из них имели весьма вычурные формы. Нижние этажи зданий были изукрашены где мозаикой, а где и настоящими картинами, к описанию которых не подходило плебейское слово "граффити". Насколько помнил Вадим, раскрашивать так стены домов было фирменной фишкой столичного Лиановеса. В том же Тергате подобное и представить было невозможно. Но здесь явно старались равняться на столичный фасон и не обсаживали свои дома лианами, которые скрыли бы неприглядность бетонных стен. Да, именно бетонных, поскольку больших запасов строительного камня на планете просто не имелось, а возить таковой со Старой планеты было бы слишком накладно.

Вместо лиан здесь в изобилии высаживали плодовые деревья, желательно еще и красиво цветущие. Сейчас как был период цветения, и городские строения стояли словно в пышных оборках из белых, розовых, красных, желтых и сиреневых крон. Совет прецессов провинции Канкубиллат и резиденция местного губернатора располагались почему-то в стороне от главной городской площади, уступив это место главному зданию университета и двум крупнейшим издательствам, словно бы намеренно демонстрируя, что в этом городе творцы и хранители знаний куда авторитетней обладателей властных полномочий.

Людей на улицах было много. Строгих костюмов здесь не наблюдалось даже на чиновниках, народ в массе своей был одет достаточно легко и очень пестро. Кто здесь находится по делам, а кто просто фланирует, разобрать было достаточно трудно, поскольку никто никуда особо не спешил. День был солнечный, туч не наблюдалось даже на горизонте, так что народ, наверное, просто разморило.

В двух кварталах от центральной площади протекала Канка, и Вадим пошел взглянуть на могучую реку. Здесь, в центре, берега ее были одеты в дефицитный на планете гранит, ну, или по крайней мере тот, на котором он сейчас стоял. За противоположный берег Вадим бы не поручился, поскольку он едва угадывался где-то на горизонте. Справа и слева от Вадима в том направлении вели два капитальных моста. Пройтись, что ли, по ним? Заманчиво, но все же далековато. Это ж несколько километров выйдет пи такой-то ширине реки!

Прилегающая к набережной территория была густо застроена всевозможными кафе и ресторанами. Вадим ощутил желание перекусить, вот только н хотелось идти в первую попавшуюся забегаловку со стандартным набором блюд. Душа требовала экзотики и местного колорита.

К счастью, у Ингаберта к этому часу закончились занятия в университете, и он согласился выступить в качестве гида. Появившись на набережной и критически оглядев местные заведения общепита, он махнул рукой:

- Нет, Вадим, это все предназначено для невзыскательной публики. Если хочешь, я отведу тебя в такое заведение, каких ни в Лиановесе, ни в Тергате, ни даже у вас на Земле точно не встретишь. Будет тебе местный колорит!

Добираться до искомого заведения пришлось на метро, то есть довольно далеко. Набережные здесь кончались, и огромная река катила в естественных берегах, засаженных плодовыми деревьями чуть ли не до уреза воды. Под их-то раскидистыми кронами и скрывалась цель их путешествия - кафе "Джангра". Мужчины уселись за один из свободных столиков, стоящих прямо на траве и стали ждать официанта. Тот не замедлил явиться и своим видом чуть не ввел Кирсанова в ступор.

Это был мальчуган лет десяти, более рослый, чем его российские сверстники, но возраст угадывался по короткому еще носу и по-детски пухлым щекам. Паренек был бос, с голым торсом, а то, что ниже пояса, плохо скрывала какая-то немыслимая юбка с веревочным пояском, с которого свешивались разноцветные полосы материи, какие-то витые шнуры с вплетенными в них не то значками, не то еще какими-то блестящими металлическими фиговинами. Все это при ходьбе колыхалось, то и дело открывая бедра. Из-под юбки иногда проглядывало что-то похожее на стринги, но то, похоже, была единственная дань приличиям во всем этом экзотическом костюме. Недостаток ткани компенсировался обилием бус, браслетов и ленточек, привязанных везде, где только можно, и делавших паренька немного похожим на рождественскую елку. Голову мальчугана при этом венчал вычурный головной убор с двумя рогами, украшенными по всей длине мелкими самоцветами или просто цветными стекляшками. Вело себя это чудо при этом исключительно деликатно, как и положено хорошо вышколенному официанту. С легким поклоном передав клиентам меню, мальчик отступил на шаг, спокойно ожидая заказа.

В местных кушаньях Кирсанов не разбирался и доверил выбор своему лиановскому другу. Тот ткнул пальцем в какие-то пункты в меню и вдруг обратился к юному официанту на не знакомом Вадиму наречии, в котором, правда, угадывались отдельные слова и интонации уже хорошо изученного Кирсановым лиановского языка, но это совершенно точно был другой язык! К удивлению Вадима, мальчик понял обращенную к нему речь, ответил на том же самом наречии и убежал исполнять заказ.

- Что это было? - потрясенно осведомился Вадим, когда официант скрылся из их поля зрения.

- Это был юный энтузиаст, знакомый с древней джангрийской культурой! - торжественно произнес Игнаберт. - Таких и среди взрослых жителей Канкубиллата немного наберется, а за его пределами, мне кажется, их и вообще уже нет. Если ты не понял, то мы с ним обменялись репликами на джангрийском языке, вышедшем из обращения уже двадцать восемь веков назад. А он, представь, говорит на нем даже без акцента!

- Твой будущий абитуриент, хочешь сказать? - начал что-то понимать Вадим. - Но почему на нем такой странный костюм? Это игра такая? И кому вообще пришла в голову идея использовать детей в качестве официантов?

- А это, мой друг, полное погружение в древнюю историческую реальность. Три с половиной тысячелетия назад юные джангрийские аристократы так и одевались. Похожие головные уборы хранятся в музеях Бэнана и Лиановеса. Я не успел сосчитать, сколько там было камешков, так что ранг нашего официанта тебе не назову, может быть, он даже считается принцем. И да, тогда было принято, чтобы дети прислуживали взрослым на пирах, разнося кушанья и напитки. Те, кто не знаком с джангрийской культурой, вряд ли сумеют оценить это по достоинству, но здесь-то как раз интеллектуальная публика собирается, это же университетский район!

- То есть, это игра такая, в которую вовлечены дети? И много их тут таких?

- Да почитай что все! Ты погляди по сторонам.

Вадим огляделся и обнаружил, что здесь действительно не наблюдается ни одного совершеннолетнего официанта. Исполняющие эти роли мальчишки и девчонки были не старше четырнадцати лет и одеты столь же вычурно, разве что у девочек на шеях болтались пышные жабо, прикрывающие груди, но не талии, да и головные уборы отличались от мальчишеских.

- Мда, у нас на пляжах, бывает, и то целомудреннее одеваются, - высказал свое удивление Вадим. - А ведь это же культура с вашей Старой планеты, где обнаженную кожу на солнце лучше не выставлять...

- Так в Стежане или Монлоане ничего подобного и не наблюдалось, - хмыкнул Ингаберт, - но Джангрийской империи в этом смысле повезло, ее коренная территория располагалась в зоне влажных тропических лесов. То есть и тучи постоянно, и всегда можно укрыться под пологом леса. Просто не было нужды так уж прятать тело от солнца. А во влажном тропическом климате при постоянной жаре любая одежда становится скорее обузой, чем потребностью. Нельзя сказать, чтобы эти традиции широко сохранились в народе, чистокровных джангрийцев уже давно не осталось, их культурой и письменностью интересуются только такие книжные черви, как мы с тобой, да еще романтичная молодежь. И да, они тут, конечно, играют в джангрийских юнцов, но еще и зарабатывают себе на карманные расходы. С десяти лет наши юные граждане уже могут заводить собственные контролируемые карты, на которые им будут перечислять зарплату. И это для них большое везение. Если не заниматься интеллектуальными проектами в НИС, то подросткам вообще сложно устроиться на работу. Всяким малоквалифицированным трудом у нас давно уже занимаются роботы.

Пока они так беседовали, заказ их был исполнен, и все тот же мальчуган, явившись с подносом, ловко сервировал им стол. Исполнив свои должностные обязанности, он отошел, но далеко уходить не стал, привлеченный их беседой, которая с обсуждения его внешнего вида свернула на проблемы преподавания иранистики среди совершенно незнакомых с этой культурой студентов.

- Ну, поскольку никто у нас тут насильно не заставляет учить древние языки, этим делом занимаются исключительно энтузиасты с соответствующей мотивацией, - успокаивал Вадима Ингаберт. - Думаю, никаких проблем с успеваемостью у них возникнуть не должно. А ты только фарси будешь преподавать?

- Договор с факультетским начальством я заключил именно на фарси. Мог бы, конечно, и санскрит преподавать, но у вас тут уже есть преподаватели из Индии, им этим делом заниматься сподручнее, да и группы там уже набраны, разве что придется подменять кого.

- А вы точно будете древние земные языки преподавать? А к вам можно будет прийти на занятия? - вдруг раздался за их спинами высокий детский голосок.

Оба мужчины разом обернулись. Юный официант с любопытством пялился на них и ждал ответа.

- А ты так интересуешься древними языками? И как тебя звать, кстати? - промолвил Ингаберт.

- Канбюк, - ответил мальчуган. - Да, очень интересуюсь. Так можно прийти?

- Погоди, торопыга, там еще ничего не организовалось. Но если наш гость не будет против, то, наверное, можно. На нашем факультете на лекции допускаются и вольнослушатели.

Кирсанов был несколько ошарашен. Тут еще и официальные группы не набраны, а какой-то малолетний пацан уже настойчиво в вольнослушатели. В Москве ему такие энтузиасты не попадались ни разу. Особая атмосфера тут, что ли, в этом Канкубиллате?

- Я бы взял, да маленький он еще слишком, боюсь, шалить на лекциях начнет. И что тогда с ним делать? - высказал он свои сомнения Ингаберту.

- А у тебя, что ли, какие-то юридические обязательства перед ним будут? - усмехнулся тот. - Начнет шалить - выгонишь, и дело с концом!

- Да не буду я шалить, дяденька, - взмолился Канбюк, придав своей мордашке такое умилительное выражение, что отказать ему у Вадима язык не повернулся.

- Ну, приходи, если это не будет мешать твоим школьным занятиям. Как тебя оповещать-то?

- Погодите, я сейчас мигом, - засуетился мальчуган и рванул в сторону подсобного помещения, где оставил свой карманный компьютер. Костюм джангрийского подростка карманов для хранения подобных вещей, увы, не имел.

Пока он бегал за своим средством связи, Ингаберт сказал Вадиму:

- А ты заметил, что он обратился к тебе во множественном числе, как принято только у вас на Земле?

- Полагаешь, что он уже знаком с земными языками и принятыми у нас формулами вежливости? - промолвил Кирсанов.

- Даже не сомневаюсь в этом. Расспроси его при случае, сколько языков он уже знает и откуда эти свои знания почерпнул. Возможно, он тебя этим сильно удивит.

- Еще немного таких встреч, и я, похоже, вообще перестану чему-нибудь у вас удивляться, - произнес Вадим.

Тут вернулся запыхавшийся от бега Канбюк и протянул Кирсанову свое средство связи. Мужчине пришлось доставать свой и обмениваться номерами. Напоследок Вадим сказал мальчугану, что оповестит его о начале занятий, и предупредил, чтобы тот вел себя на лекциях серьезно. Мальчишка тут же разулыбался, с энтузиазмом закивал, рассыпался в благодарностях и убежал радостный.

- Ну, у вас тут и народ живет... - промолвил Кирсанов, наконец-то принимаясь за принесенные кушанья. - Если и студенты окажутся такими же энтузиастами, то я буду на седьмом небе от счастья. А кстати, кухня в этом кафе соответствует его названию?

- Ну, аутентичной джангрийской кухни сейчас даже в Бэнане не найдешь, - вздохнул Ингаберт, - просто не производит уже никто давно нужных для этого продуктов. Так что то, что мы сейчас едим, - творческая имитация здешних поваров. Но готовят, по-моему, вкусно. Кстати, попробуй вот этого белого сока. Его делают из плодов дерева гильнетоса, растущего в окружающих Тергат джунглях. Сколько раз старались его окультурить, но качество продукта при этом неизменно страдало и раздражало истинных гурманов, так что это единственный используемый в нашей кухне дикорос. Этот сок у нас занимает ту же нишу, что ваши марочные вина. Стоит дорого, но иногда можно себе позволить.

Вкус сока действительно оказался выше всяких похвал, да и заказанные блюда вполне ему соответствовали, и Вадим, временно отрешившись от проблем, принялся ублажать свои вкусовые рецепторы.