Появление в Кинере дестеромского посольства с участием одного витанийского рыцаря, специально отпущенного из плена, чтобы своей честью подтвердить все сказанное послами, стало шоком для остававшейся в столице знати. Такого полнейшего разгрома не ожидал никто, а необходимость где-то искать средства для колоссального выкупа, да еще при и так поиздержавшейся на снаряжение армии казне, многих приводила в отчаяние. Но старые соратники плененного короля готовы были принять это со смирением. Надо - значит надо... Новую армию для продолжения войны им было уже точно не собрать.

Для принятия столь важных решений конечно же надо было собрать Королевский Совет, пусть даже в уполовиненном составе, поскольку многие входившие в него знатные сеньоры либо пали недавно в бою, либо томились в плену вместе со своим королем. Престарелый граф Синтхом, оставленный Роханом на хозяйстве, открыл заседание и зачитал переданные послами условия победителей.

В зал, где заседал Совет, Ганебис зашел одним из последних, да не один, а почему-то в обществе своей матери, которая прежде никогда не вмешивалась в решаемые здесь сугубо мужские дела, и начальника городской стражи Тарейба, не входящего в число членов Совета. На вопрос Синтхома, что они здесь делают, принц отмахнулся, мол, это со мной, и тут же уселся в кресло, предназначенное для короля. В иных обстоятельствах это уже могло бы сойти за вызов государственным устоям, но ситуация была настолько чрезвычайной, что почтенные сеньоры стерпели бы эту дерзость принца, вот только он на этом не остановился. Как только Синтхом закончил свою речь, пока более возрастные члены Совета собирались с мыслями, Ганебис заговорил сам.

- Два миллиона золотых, я не ослышался? И откуда, интересно, вы собираетесь их брать? Да если даже все здесь присутствующие выпотрошат свои сундуки и распродадут свои драгоценности, мы все равно не наскребем этой суммы! Приезжих купцов, что ли, будете грабить, чтобы они потом и дорогу забыли в Витанию?!

- Но, Ваше высочество, у нас просто нет иного выхода... - развел руками Синтхом.

- Выход всегда есть, - промолвил Ганебис. - Мой отец оказался чрезмерно авантюрным и негодным правителем. Проиграв раз, он проиграет и во второй раз, и в третий. Нашу Витанию примутся рвать на куски все, кому не лень. В этих тяжелых условиях стране нужен новый король, и им могу стать только я.

- При живых отце и старшем брате?! - возмутился Синтхом, и другие члены Совета поддержали его недовольным гулом.

- Считайте, что они мертвы, - жестко произнес принц.

Присутствующие в зале сеньоры обрушились было на него с обвинениями в государственной измене, но тут в зал вошли вооруженные стражники и заняли места за креслами членов совета. Суда по гербам на их броне, это были воины городской, а не дворцовой стражи, и подчинялись они Тарейбу.

- Это переворот... - глухо промолвил Синтхом, оседая в кресле.

- Пусть будет так, - сухо констатировал Ганебис и тут же продолжил, - матушка, ваш выход.

В руках Арланы вдруг оказалась королевская корона, хранящаяся обычно в дворцовой сокровищнице и извлекая оттуда только по самым торжественным поводам. Произнеся слова, которые положено говорить лишь венчающему монарха священнослужителю, королева возложила ее на голову своего младшего сына.

- Святая Церковь никогда не признает эту профанацию! - возмутился тут присутствующий на совете епископ Кинеры. - Вы, Ганебис, останетесь для нее не более чем коронованным самозванцем! Вас не будут поминать в молитвах и...

- А я не нуждаюсь в признании вашей Церкви, да и в ней самой, - холодно прервал его новоявленный король. - Пока мой храбрый, но глупый брат тренировался в воинских искусствах, я постигал тайные учения и во время своих медитаций беседовал с тем, кому доступны все истины мироздания. Теперь я, Ганебис Адамир, - величайший колдун этого бренного мира. Покоритесь мне, или я вас уничтожу!

- Никогда! - взвыл епископ, вставая из кресла и начиная пятиться к выходу.

- Тогда изыди, не до тебя сейчас.

Покинуть Совет с достоинством епископу не удалось. Заметив, что отступает он не слишком проворно, двое стражников ухватили его подмышки и потащили волоком, а на выходи еще и придали ему ускорение мощным пинком под зад. Когда возмущенные вопли священнослужителя затихли в отдалении, Совет был сломлен окончательно. Противиться узурпатору больше никто не рискнул, все покорно ждали, что он теперь скажет.

- Итак, никаких выкупов, - констатировал Ганебис, - если какие-то семьи захотят выкупить своих плененных родственников, то пусть договариваются с достеромцами в частном порядке, пока их посольство еще не отбыло восвояси. И, разумеется, никаких провинций Скерхли от меня не получит.

- Он будет очень разъярен, Ваше... величество, - с трудом переборов себя, промолвил Синтхом.

- Пусть ярится, сколько влезет.

- И Святой Престол теперь выступит на его стороне после ваших столь неосмотрительных заявлений.

- Наплевать.

- Но Предстоятель может наложить интердикт на все богослужения в Витании!

- И только сам же потеряет на этом доходы. Я в таком случае прикажу перечислять церковную десятину в королевскую казну.

- Но, мой король, нам все равно не устоять против Скерхли! У него большая и даже не слишком потрепанная армия, если верить прибывшему с посольством освобожденному пленнику, а мы не успеем собрать даже ополчения, прежде чем он явится под стены Кинеры. Боюсь, с нашими силами долгой осады нам не выдержать...

- Успокойтесь, не будет никакой осады. Ваша забота отныне - это текущие государственные дела, а со Скерхли и его воинством я разберусь и сам, своими магическими методами.

- Ваше величество, вы и в самом деле намерены применить колдовство?.. - в ужасе произнес Синтхом. - Но тогда Святой Престол поднимет против нас все окормляемые им народы!

- Не поднимет, забоится, - осклабился Ганебис, - просто они не знают еще моей истинной силы. Но узнают, очень скоро узнают... Кстати, дестеромское посольство еще здесь?

- Да, и они с нетерпением ждут вашего ответа.

- Ну так передайте им мой ответ! Пусть убираются к своему королю... пока он еще жив.

Разговаривать больше было не о чем, и заседание совета закрыли. Дестеромские послы первыми за пределами дворца узнали, что в Витании теперь новый король и никакого выкупа и переговоров о мире теперь не будет. Столь ошеломительную весть следовало как можно скорее донести до сюзерена, и посольские принялись спешно собираться в обратную дорогу.

В столице Витании обошлось без волнений. Весть о новом короле, разумеется, многих ошеломила, но распространялась она вместе с вестью о полном разгроме витанийской армии, и многие решили, что, наверное, и прежний король с наследником сгинули в той битве. Жаль, конечно, что не было коронационных торжеств, но, скорее всего, для них и в самом деле не время. Ганебиса, конечно, в народе знали мало, слишком уж затворническую он вел жизнь, но и никаких слухов о притеснениях с его стороны тоже, к счастью, не ходило. Как бы там ни было, династия не сменилась, супруга прежнего государя тоже на месте и готова помочь своему младшему сыну советом, никаких арестов и казней не объявлено, стало быть, можно продолжать жизнь прежней жизнью.

Потом, правда, потекли слухи, что новый король объявил себя колдуном и уже вдрызг рассорился со Святой Церковью, но священников, которые начали об этом проповедовать, быстро прижала к ногтю городская стража, яростно поддерживающая нового короля. Несогласные предпочли замолчать, чтобы не лишиться головы.

Чуть позже распространился слух, что дестеромский король, не получивший ожидаемого выкупа, взбеленился и двинул свою армию в пределы Витании, где никто и не думал объявлять мобилизацию. Король, якобы, обещал лично разобраться с неприятелем. Это косвенно подтверждало прежние слухи, что он и в самом деле колдун. Становиться жертвой чужеземного нашествия не хотелось никому, и эти слухи стали последней надеждой измученного страхом населения.

А слух тот, как впоследствии выяснилось, вполне соответствовал действительности. Узнав, что в Витании сменилась власть, Скерхли ощутил себя оскорбленным в самых лучших чувствах. Вот только что в его руках были августейшие пленники, король и наследный принц, а теперь они кто? Жертвы дворцового переворота, отстраненные от власти младшим принцем? И кто же теперь хоть грош заплатит за их выкуп? Уж точно не Ганебис, отнявший у них власть! У короля мелькнула мысль отпустить Рохана безо всякого выкупа, оставив в заложниках его старшего сына, чтобы низложенный монарх самолично разобрался со своим младшим отпрыском, вернул себе престол и, может быть, выполнил бы потом хоть часть подписанного им договора, но от нее Скерхли быстро отказался, подумав, что все это могло быть грандиозной мистификацией, придуманной коварными витанийцами. Вдруг они хотят так развести его, Скерхли, чтобы он самолично снизил сумму назначенного выкупа? Вот вернутся Рохан в свою столицу, младший сын без споров уступит ему престол, а у Рохана появится возможность вновь собрать войска. Нет, надо ковать железо, пока оно горячо! Он, Скерхли, теперь сам разорит Витанию, взяв все, что ему положено по договору, и даже сверх того!

Отношение к знатным пленникам сразу же изменилось. Рохана и Аугена поместили в большую клетку, которую стали возить за войсками. Они сперва никак не хотели верить, что их сын и брат воспользовался их незавидным положением и захватил власть, да еще при содействии королевы, но вскоре вынуждены были признать, что да, их и в самом деле подло предали. Рохана при этом поразила мысль, что пророчество Дебенуса действительно сбылось и именно младший сын сменил его на троне. Вот только сел Ганебис туда не после, а вместо него!