О достигнутых с Рафаилом договоренностях Виктор первым делом, разумеется, доложил Бересневу. Шеф обрадовался не слишком, вздохнул и отправился оповещать собственное начальство. Инициатива, как всегда, наказуема, так что утрясать все придется именно ему, как и принимать на себя все недовольство небожителей складывающимися обстоятельствами.
При следующей встрече Аркадий Васильевич был хмур и с трудом сдерживал недовольство:
- Ну что, Вить, меня с твоими договоренностями только что матом не послали! Никто ни на грош не верит этому мальчишке и никто не готов пока и близко его к себе подпустить.
- Но в то, что он не просто словами бросается, они, по крайней мере, верят?
- Верят и потому еще сильнее боятся.
- То есть уже смирились с мыслью, что где-то есть высшие силы, которые способны вмешаться в их жизнь и на которые они сами повлиять никак не в состоянии?
- Да, и это их дико бесит. Удобно верить в Бога, который существует где-то там, но никак себя в реальности не проявляет. Бог, лично являющийся разбираться с грешниками, вряд ли вызовет у последних симпатии. И ладно бы лично, но когда он приставляет следить за ними какого-то тринадцатилетнего пацана... Почему бы ему, дескать, не выбрать для этой роли более ответственных людей?
- Таких, как они сами? - проницательно предположил Виктор.
- Ну да.
- А им не приходит в голову, что эти боги как раз ответственными-то их и не считают? Разве может ответственный политик решать свои проблемы ядерным шантажом, рискуя при этом дальнейшим существованием своего собственного народа? Руи с Попрыгунчиком явно уверены, что нет. Потому и выбрали для своих целей пацана, которому такие мысли в голову точно не придут и который будет честно исполнять порученное ему дело. Ну да, он в политике совершенно не разбирается, как, думаю, и сами эти бессмертные вестроносцы. Но какое им вообще дело до нашей мышиной возни? Они поставили себе цель спасать от уничтожения разумные расы и только этого и добиваются. И что, у них нет реальных поводов для беспокойства? Мы же помним, как Гитлер хотел утащить с собой на тот свет весь немецкий народ, а в Америке кое-кто провозглашал, что, де, лучше быть мертвым, чем красным?
- Вить, ты всерьез полагаешь, что у нас тоже водятся подобные психопаты?
- Откуда мне знать, Аркадий Васильевич, я же их мыслей не читал! Но вот Попрыгунчик, видимо, что-то такое прочел, иначе с чего бы он так всполошился? Это я к тому, что вестроносцы от нас теперь уже не отстанут, пока не убедятся, что все у них под контролем и угроза ядерного Апокалипсиса миновала. Хорошо бы, чтобы наши верхи тоже прониклись этой мыслью. Прятать, подобно страусу, голову в песок - не самая лучшая тактика при столкновении с опасностью. Вы сможете их убедить?
- Так я, Вить, уже пытался...
- Ну так посулите им, что если кто добровольно не пойдет на сотрудничество, так Рафаил к ним лично явится, но тогда, скорее всего, будут неизбежные жертвы среди их охраны и скрыть последствия такого визита не удастся никак. Интернет не прикроешь, да и те бизнесмены, что сейчас вьются вокруг Рафаила, наверняка подсобят ему в широком освещении этих актов. Это же будет гарантированный моральный крах в глазах народных масс!
- Ну да, непобедимого мачо после этого точно уже не сыграешь... Для кого-то, может, на миру и смерть красна, но только не публичная демонстрация собственного бессилия. Да, Вить, этот аргумент действительно может сыграть, попробую еще раз пройтись по кабинетам.
Второй раунд убеждений прошел более плодотворно.
- Мне удалось донести нашу позицию до Самого, - с удовлетворением промолвил Береснев при очередной встрече с Виктором. - Он в принципе готов допустить Рафаила к своей персоне, но требует гарантий. При этом он категорически отрицает, что когда-либо реально думал о применении ядерного оружия. Пугал, намеки всякие делал, это было, но на пресловутую кнопку нажимать точно не собирался.
- А кто тогда? Наша военная верхушка? Они-то к контакту готовы?
- Те тоже отрицают подобные намерения и выражают готовность встретиться хоть с самим чертом, если получат на то соответствующий приказ.
- А если и не они, то какие у нас есть еще кандидатуры? У кого там Попрыгунчик опасные мысли разглядел?
- Погоди, Вить, а Попрыгунчик этот точно знал, кто у нас реальные решения о применении ядерного оружия принимает? А то есть ведь всякие говоруны при власти, за языком своим не следящие...
- В Госдуме, в Совбезе?
- А хотя бы и там.
- Так они только болтать горазды! Хотя... А нет ли там, Аркадий Васильевич, какого-нибудь серого кардинала, который реально влияет на принятие решений благодаря дружеским связям с Самим? Попрыгунчика, возможно, и интересовали как раз те, кто обладает не формальной, а реальной властью.
- Ну, Вить, задал ты мне задачку... Думаешь, Сам признается мне, кто ему там что на ухо нашептывает?
- Если не захочет признаваться, так пусть лично этих своих советчиков вздрючит, чтобы за них самому не расплачиваться. Пока мы не предъявим Рафаилу реальный источник тех опасных мыслей, он же всех подозревать будет. Я только могу посоветовать ему связаться с Попрыгунчиком, чтобы выяснить, кого именно подозревал тот.
- В таком случае, Вить, следующий ход за тобой. Выясни все у Рафаила, чтобы мне потом было, что предъявить Самому.
Назвался груздем - полезай в кузов! Насонову пришлось тащиться к Рафаилу на квартиру, поскольку решить этот вопрос через сети связи, которые невесть кто может прослушивать и просматривать, нельзя было категорически. Паренек на его запрос хмыкнул, но связь с Попрыгунчиком установил, передав полученный мыслеобраз прямо в голову просителя. Виктор ахнул и поспешил откланяться.
- Ну что, Вить, кто оказался подозреваемым? - приветствовал его Береснев.
- Вы не поверите, Аркадий Васильевич, но дело действительно оказалось в Совбезе! Есть там один псих, который совсем из ума выжил и теперь регулярно историки закатывает...
- Что, и в самом деле этот клоун?..
- Ну да...
- И он реально имеет какое-то влияние на Самого?
- Мне-то откуда знать, Аркадий Васильевич? Но Попрыгунчик, видимо, считает именно так, а Рафаил ему верит и изъявляет желание убедиться во всем лично.
- С Самим, значит, Рафаилу можно уже не встречаться?
- Боюсь, что нет. Пока парень лично не убедится в чистоте помыслов каждого из наших правителей, он их подозревать не перестанет. А мы бы на его месте разве по-другому бы поступили?
- Да, ты прав, Вить. Сегодня мыслей нет, а завтра они могут уже и появиться, особенно под соответствующим влиянием... Ну что ж, пойду доносить волю нашего малолетнего контролера и его бессмертных хозяев.
Сохранить эти переговоры в тайне не удалось, и на заседании Совета Безопасности разразился скандал. Подозреваемый в нехороших мыслях категорически отказался подпускать Рафаила к своей персоне и протестовал против того, чтобы это делали другие, мол, пацан тогда станет обладателем всех самых важных государственных секретов и неизвестно еще, как он ими распорядится. Подозрения после этого демарша, естественно, только укрепились, но принимаемые решения надо же было как-то оформить юридически. Присутствовавший там Береснев предложил оформить Рафаилу допуск к секретам особой важности, мол, он ведь все равно до них доберется, а так хоть не будет видимости, что мы все дружно под него легли. Ну да, несовершеннолетний, ну да, служит каким-то инопланетянам, но, как говорится, если изнасилования все равно не избежать, лучше уж расслабиться и получать удовольствие. Да, и по обычаям тех инопланетян Рафаил как раз таки уже совершеннолетний, так что если рассматривать его как полномочного представителя иной цивилизации, то поделиться секретами из высших политических соображений все же можно.
Все собравшиеся прекрасно понимали, что это за "высшие политические соображения". Главное, чтобы народ не узнал, что их тут всех так грубо нагнули. Коллективным разумом решили потребовать от Рафаила подписать договор, при соблюдении которого он и будет допущен к властным телам. Единственный несогласный психанул и покинул высокое собрание. Удерживать его не стали.
Доставить текст договора Рафаилу опять было поручено Виктору Насонову, поскольку он уже встречался с юным вестроносцем. Добровольно лезть в пасть к льву даже среди самых верных служак желающих не было. Мол, если и не убьет, так все равно вызнает все твои секреты.
Обязательства, которые должен был принять на себя вестроносец, состояли из трех пунктов: не лишать жизни никого из тех, к кому он будет допущен, не брать их действия под контроль и не допускать утечки полученной в ходе этих контактов информации за пределы узкого круга посвященных лиц. Последнее следовало трактовать, как "поделись, мол, со своими хозяевами тем, что накопаешь, дабы они там успокоились о судьбе Земли, но чтобы здесь ни одна собака о том не прознала!". Чего не было в договоре, так это санкций, которые могли быть применены к Рафаилу в случае его нарушения. Все ж понимали, как опасно его трогать, так что оставалось лишь надеяться на его порядочность.
Рафаил внимательно прочитал текст, хмыкнул и подписал, спросив лишь, а как быть с теми, кто откажется с ним встречаться?
- А это уж на ваше усмотрение, - промолвил Виктор. - Кто не берет на себя соответствующие обязательства, на того и гарантии никакие не распространяются.
- И в каком порядке мне предстоит их посещать?
- С графиком посещений вас ознакомят, как только получат подписанный текст договора, - пояснил Виктор. - Хотя меня и назначили посредником для контактов с вами, до места назначения вас будут сопровождать сотрудники ФСО. На них договор тоже распространяется, если они не станут проявлять агрессии по отношению к вам. Но этого ждать от них не приходится, они ребята вышколенные.
На первый свой визит к сильным мира сего Рафаил, демонстрируя свое миролюбие, не захватил даже лука. Сопровождавшие его фэсэошники все равно ощутимо его побаивались и предупредительны были аж до тошноты. Из кабинета, куда привели мальчика, на всякий случай выставили всю челядь, а сам его хозяин с интересом и опаской уставился на крылья за спиной Рафаила. Пришлось даже ненадолго взлететь, чтобы удовлетворить его любопытство. Поняв, что это никакая не подстава, хозяин кабинета покорился своей судьбе и стоически стерпел вторжение Рафаила в его мысли, а когда тот ушел, смог облегченно вздохнуть.
У Рафаила от этого контакта хороших эмоций не прибавилось. Он, конечно, и до этого уже считывал мысли взрослых людей, и там попадалось много такого, чего детям в его возрасте знать отнюдь не рекомендуется, но все же не в такой концентрации! Но развязать ядерную войну этот деятель действительно никогда не собирался, стало быть, Рафаилу до него дела нет.
Визиты по другим адресам проходили примерно по той же схеме. Пустые коридоры зданий, поскольку чем меньше свидетелей сейчас, тем меньше неприятностей стоит ждать потом, напряженные сотрудники ФСО, мандражирующие обитатели высоких кабинетов. Но, главное, ничего нового, если не считать междоусобных дрязг, в которые Рафаил даже вникать не хотел.
Когда завершился последний из запланированных визитов, Виктор рискнул поинтересоваться результатами. По замыслу он вряд ли входил в тот очерченный договором "узкий круг посвященных лиц", но профессиональное любопытство никуда не денешь, и как тут ни воспользоваться служебным положением?
- Вы ведь и у Самого уже побывали? И как ваши впечатления о нем?
- Трус и патологический лжец, - скривился Рафаил, - во всяких политических и коммерческих хитросплетениях, наверное, хорошо разбирается, тут уж не мне судить, а о том, чем живут простые люди, знает меньше меня, да еще верит тому, что ему его челядь сообщает. Мелкие пакости устраивать способен, но серьезно рисковать не станет, особенно если это касается безопасности его персоны. И из ума пока не выжил, чтобы ядерную войну развязать.
- А его ближайшее окружение?
- Там таких "героев" тоже не водится. И вообще они все до ужаса меркантильные и какие-то мелкотравчатые. Их специально, что ли, таких подбирали, чтобы на верховную власть никто и претендовать не мог? А люди им еще почему-то верят!
- Ну, люди же, в отличие от вас, их мысли читать не способны.
- А я их обнародовать не стану, поскольку чту договор, - произнес Рафаил. - Пусть люди сами со своими избранниками разбираются, а у меня тут иные функции. Меня сейчас вот этот последний интересует, на которого Попрыгунчик указывал и которому явно есть что скрывать. Мне самому к нему, что ли, пробиваться?
- Наверное, вам же карт-бланш на это дали.
- Ну, пусть тогда ждет визита... - зловеще промолвил Рафаил.
Уточнять, что будет дальше, Виктор благоразумно не стал. Тут уж, чем меньше знаешь, тем спокойнее спишь.